Антон Захаров: Опять же, проблема многогранна. Косметологи, в силу развития современных технологий (и эти технологии чудесны, они очень расширили арсенал косметологов, дали много им возможностей), склонны несколько переоценивать свои возможности. Эта переоценка возможностей транслируется пациенту, увеличивая его ожидания, которые зачастую становятся иррациональными. Все-таки спектр возможностей косметолога ограничен покровными тканями.
Елена Женина: Он ограничен именно верхним и средним слоем, не более того.
Антон Захаров: Конечно. Если это лицо тяжелое, связанное с избытком жировой клетчатки, либо есть расхождение платизмы в области шеи, шейно-подбородочный угол сглажен.
Елена Женина: Ты сейчас говоришь о расхождении платизмы в области шеи. Я тебя понимаю. Наши зрители и слушатели – не понимают. Попробуй это объяснить простым языком, как это выглядит.
Антон Захаров: Имеется в виду поверхностная мышца шеи в центральном отделе. Если есть выраженные отложения подплатизмального жира, либо сама эта мышца достаточно слабая, она сглаживает шейно-подбородочный угол, и часто мы у пожилых людей можем увидеть в области шеи два тяжа, которые сформированы этой мышцей – это и есть расхождение платизмы. Я прошу прощения за избыток медицинского языка. Все-таки он вживается в нашу жизнь и очень сложно его отделить.
Елена Женина: То есть, это находится вот здесь, под подбородком.
Антон Захаров: Да, и сглаживает шейно-подбородочный угол.
Елена Женина: Здесь эти тяжи появляются, и они вытягивают это место, здесь появляется как мешочек такой?
Антон Захаров: Да, и здесь появляется избыток в этой области и провисание тканей, и сглаживается шейно-подбородочный угол. То есть если мы смотрим в профиль, нет угла, есть переход с подбородочной области в область шеи.
Елена Женина: Переход от шеи к подбородку.
Антон Захаров: Речь об этом. В этом случае, конечно, это изменение глубоких тканей. Так же как опущение мягких тканей лица, связанное с формированием так называемых брылей. То, что раздражает очень многих наших пациентов – нарушение овала лица, контура овала. Это тоже смещение глубоких слоев, глубоких тканей лица относительно связочного аппарата нижней трети и костей лицевого скелета. Косметологическим путем вряд ли можно что-то с ними сделать. Чем более круглое лицо, чем более оно наполнено жировой клетчаткой, тем меньше шансов консервативными методами сделать что-либо.
Конечно, если лицо худое, с дефицитом клетчатки, есть только избыток вялой кожи и отсутствует смещение глубоких слоев тканей – это такие более поверхностные возрастные изменения на другом типе лица, то здесь арсенал наших косметологических методов сильно расширяется. Мы можем работать с качеством кожи, улучшать ее сократимость, использовать аппаратные процедуры с консервативным лифтинг-эффектом, добиваться хороших результатов, и для таких пациентов отложить более радикальные методы зачастую на длительное время.
Елена Женина: Ботолифтинг как раз хорошо здесь очень работает, наверное?
Антон Захаров: Здесь такой аспект, что не все специалисты владеют ботулинотерапией нижней трети лица в силу опасности этой зоны, технической сложности, но, без сомнения, это очень актуально. Если есть гипертонус мимической мускулатуры, допустим, типичное поджимание подбородка мышечное, либо есть гиперактивность мышц, опускающих углы рта, формирующих негативную мимику у пациента, когда он на самом деле не имеет каких-то отрицательных эмоций, то, без сомнения, ботулинотерапия – локальная работа с избыточно активными мышцами – дает отличные результаты.
Хочется сакцентировать внимание на том, что действительно классные результаты получаются, только когда косметолог и хирург работают вместе. Когда они синергично дополняют друг друга своими возможностями, своими методиками, и не пытаются сделать что-то из зоны работы другого специалиста.
Елена Женина: То есть косметолог не пытается взять на себя возможности, которыми обладает хирург, а хирург как раз делает свою работу, и потом отправляет к косметологу, для того чтобы косметолог уже поддерживал тот результат, которого достиг хирург.
Антон Захаров: Конечно. Не только поддерживал, но и улучшил качество кожи, улучшил тургор покровных тканей – хирург не может это сделать технологически. Подавляющее большинство хороших результатов или отличных результатов – это совместный труд косметолога и хирурга, где нет нарушений ротации пациента, где он своевременно перемещается между специалистами, по показаниям выполняются все процедуры и все операции, без попытки опять же сделать работу соседа. Тогда мы получаем удовлетворенного пациента, где каждая манипуляция была эффективна, он видит ее отдачу и доволен взаимодействием с врачами.
Елена Женина: Антон, скажи, пожалуйста, если мы говорим о потере четкости овала лица, какие методы ты применяешь в своей работе? Это сразу круговая пластика, или это какая-то сегментарная пластика? Что происходит, расскажи, пожалуйста.
Антон Захаров: На сегодня термин «круговая пластика» отошел в прошлое. Потому что раньше он применялся, когда имелся в виду лифтинг нижней трети лица и шеи в сочетании с открытым лифтингом лба. Действительно, при определенной технике это был практически круговой разрез. На сегодня это устаревший термин, потому что по этой методике операции уже давно не выполняются. В верхней трети лица открытый фронто-темпоральный лифтинг как часть круговой пластики, круговой подтяжки в подавляющем большинстве случаев заменен эндоскопическим методом; в области нижней трети лица специалисты высокого уровня стараются делать короткорубцовые лифтинги с короткими разрезами, для того чтобы они не были видны потом, в дальнейшем, камуфлировались и не были заметны. Поэтому термин «круговая пластика» уже со всех сторон не подходит к этим операциям.
В области нижней трети лица и шеи, конечно, самое радикальное и самое полнообъемное решение – это SMAS-пластика лица. Сейчас очень часто термин «SMAS-подтяжка» используется смежными специалистами для определения зоны, где они работают. Например, «безоперационная SMAS-подтяжка» у косметологов, путем ультразвукового лифтинга или что-то еще. Тут надо отметить, что это игра слов. Здесь используется аббревиатура SMAS для указания, с какой зоной лица мы работаем.
В классическом варианте SMAS-пластика лица – это название техники операции. Подразумевается то, что это не поверхностный лифтинг, когда мобилизуется кожа, перемещается и фиксируется в новом положении с удалением избытков, и вся нагрузка лежит на коже. Подразумевается то, что именно SMAS-слой, то есть поверхностная мышечно-апоневротическая система является опорой при этой операции. Ее широкая мобилизация и перемещение создает новый каркас лица, обеспечивает ровные контуры нижней челюсти, хороший овал, хороший шейно-подбородочный угол, а кожа свободно драпирует эту новую конструкцию. То есть в нижней трети лица и шеи это самое радикальное решение, и, по большому счету, единственное по-настоящему эффективное. Потому что более консервативные методы лифтинга нижней трети подходят только пациентам с треугольным худым лицом без избытка клетчатки, без гравитационного опущения тканей, только с избытками вялой кожи. Если мы посмотрим на наши славянские лица, большинство из них не подходит под это определение.
Елена Женина: Абсолютно верно.