Елена Женина: Добрый вечер. В эфире программа «История успеха». С вами, как всегда, я, Елена Женина. А в гостях у меня сегодня Антон Захаров. Добрый вечер, Антоша.
Антон Захаров: Добрый вечер.
Елена Женина: Антон у нас один из ведущих пластических хирургов Института пластической хирургии и косметологии на Ольховке – как раз того института, который сейчас очень хорошо перестроили, переделали и, можно сказать, открыли заново. И очень ранний хирург, – мы же можем так сказать, да?
Антон Захаров: Возможно.
Елена Женина: Антон просто не любит слово «молодой», поэтому мне очень сложно подобрать синонимы, но тем не менее. То есть у него достаточно большой стаж работы – 12 лет, и… ну, для тех работ, которые он делает. И вот как раз мне хотелось бы сегодня его расспросить о том, как он все-таки к этому пришел, почему именно пластическая хирургия. Вот ты, прямо вот когда был маленький, спал и видел, что ты вырастешь и станешь пластическим хирургом со скальпелем в руках? Как это все начиналось, расскажи.
Антон Захаров: Ну, началось все с того, что я из семьи врачей, и мое детство прошло с Малым атласом анатомии вместо книжки-раскраски. Это, конечно же, накладывает…
Елена Женина: Вот так вот. Вот они, как настоящие врачи рождаются!
Антон Захаров: Конечно. Накладывает отпечаток на детское восприятие, на то, каким растет человек и что его окружает. И, наверное, это сформировало мои дальнейшие пожелания и мои интересы. Естественно, в дальнейшем я поступил в медицинскую школу, которая дальше перешла в медицинский университет, постдипломное образование по общей хирургии, по торакальной хирургии, по челюстно-лицевой хирургии, потому что на тот момент профессии пластической хирургии не было, и хирург должен был владеть широким спектром хирургических навыков из разных специальностей, для того чтобы работать в сфере эстетической медицины.
Елена Женина: Но послушай меня, это же вот то, о чем ты сейчас сказал, это совершенно разные области, да? Почему они необходимы пластическому хирургу? То есть это действительно, все вот эти навыки нужны? Или можно ограничиться чем-то одним?
Антон Захаров: Ну, современные реалии диктуют, что хирург должен работать комплексно с запросом пациента и решать весь спектр его задач. Это и работа по телу, и работа на лице. Конечно, наша практика такова, что чаще всего мы вынуждены более узко специализироваться в дальнейшем и углублять свои знания в какой-то более локальной зоне. Но, тем не менее, это не лишает нас возможности работать с остальными запросами пациента, несмотря на то, что есть какая-то специфика в деятельности каждого из нас.
Елена Женина: Антон, а вот говорят, что у каждого хирурга есть какая-то своя фишка, да, – кто-то делает красиво глаза, кто-то – носы, там, допустим, кто-то – среднюю треть лица, кто-то – грудь. То есть это действительно так, когда есть что-то такое любимое? Или все-таки хороший хирург в твоем понимании может сделать все хорошо?
Антон Захаров: Ну, я больше соглашусь со вторым утверждением, потому что хорошая хирургия, она складывается из ряда факторов. Основа – это правильное эстетическое восприятие. Если человек не способен увидеть красоту и направление движения к гармонии, то, наверное, дальнейшая техническая реализация, она не может обеспечить достойный результат. Опирается на видение, видение эстетики вся наша деятельность. Дальше к этому уже пристыковывается тактика, то есть каков путь, какие шаги, должны привести к этому хорошему результату, который мы можем представить. И третье – это техническая реализация. То есть возможность собственными руками создать конкретно эту форму, правильно работая с тканями, правильно перераспределяя ткани, используя какие-то современные материалы для заполнения, удаляя какие-то избытки. То есть это уже технические приемы и уровень владения этими техническими приемами, обеспечивающий реализацию того самого плана, который мы имеем как результат тактического расчета. То есть вот такая сложная многоходовка, и без этого, к сожалению, работа вот на высшем уровне без этого невозможна, потому что, если какая-то из частей вот этого вот… вот этой пирамиды, она отсутствует, то эта конструкция уже несовершенна, и уже результаты не настолько хороши. Поэтому это сложная, многокомпонентная работа. Наверное, она самая сложная во всех медицинских хирургических специальностях именно потому, что она настолько разноплановая, она требует очень разной… скажем так, разных точек приложения сил, с одной стороны. С другой стороны, эстетическая хирургия лишена полноценной стандартизации. То есть кардиохирург или торакальный хирург, он прекрасно понимает, что есть стандарт лечения конкретной патологии, конкретного заболевания, и, действуя по этому стандарту, одобренному Всемирной организацией здравоохранения, он, с одной стороны, гарантирует максимально правильные результаты, потому что эта тактика выверена на очень большом количестве случаев, раз она попала в национальное руководство. С другой стороны, он может обезопасить себя и принятые им решения, потому что они опираются на этот базис. И, с третьей стороны, нет потребности формировать тактику – она уже сформирована, нужно выбрать только канву, по большому счету.
Елена Женина: То есть ему не надо думать, ему нужно просто четко выполнять инструкцию, которая есть, то, чему его научили.
Антон Захаров: Ему, без сомнения, надо думать, но у него есть, грубо говоря, там, три, четыре, пять методов решения задачи, и он выбирает оптимальный. В пластической хирургии все чуть-чуть иначе, здесь все зависит от исполнителя. В этом, да, действительно, есть доля искусства, сложно это отрицать. И нет никакой общей канвы, общей тактики и стандарта как общего решения. Лицо каждого человека индивидуально. То видение, которым обладает этот человек, и то восприятие себя, на основе которого он формирует свой запрос к хирургу, что он хочет изменить, – тоже индивидуально. И то, как хирург это воспринимает, тоже индивидуально. Получается…
Елена Женина: Ты же не всегда согласен с этим – с тем, что у тебя просят пациенты, приходя к тебе со своими запросами.
Антон Захаров: Конечно. Бывают ситуации, когда потребности пациента даже для него остаются загадкой. У него есть мнение о том, что он хочет изменить, но, скажем так, это мнение, оно формируется из результата. Но это не значит, что его… скажем так, его путь, который он себе представляет, он верный. Это один важный момент. Второй – в том, эстетическое восприятие хирурга, оно может быть другим. И в моей практике случаи, когда нет какой-то стыковки, нет общего понимания… я предпочитаю отказаться в этом случае, я не могу делать то, что мне не нравится.
Елена Женина: Безусловно. Ты не можешь делать то, что тебе не нравится, а если ты сделаешь то, что тебе нравится, то пациент будет недоволен, и в итоге это получается дискредитация тебя как доктора, да, а не самой методики в каждой ситуации.
Антон Захаров: Конечно. Мы должны прийти к общему знаменателю, для этого есть масса методов: совместное рисование, компьютерное моделирование, обсуждение, – и почти всегда удается найти какую-то точку соприкосновения и, основываясь на общем взгляде, дальше формировать тактические решения. Вот без этого невозможно.
Елена Женина: Но это, наверное, даже нельзя назвать компромиссом, это нужно назвать моментом истины.
Антон Захаров: Наверное, да. Просто компромисс – это когда кто-то уступает. А если хирург уступает, отходит от…
Елена Женина: Или пациент уступает, да?